Обзоры фильмов

Одни авторы создают своё лучшее творение на заре творческой деятельности, а потом всю жизни пожинают лавры, постепенно спускаясь с вершины, другие, напротив, постепенно восходят к своим шедеврам и только на склоне лет радуют поклонников искусства художественным совершенством. Есть и такие, чья авторская потенция зависит от некой музы, слетающей к творцу с Олимпа, а затем покидающей его, несмотря на мольбы... В общем, разные бывают варианты.

Один из моих друзей по этом поводу в середине 80-х годов прошлого века заметил, что кинорежиссёр Сергей Соловьёв склонен делать хорошие фильмы через один. Другими словами, каждый второй фильм у Сергея Соловьёва плох, и такая чересполосица проходит через всю его творческую жизнь. Выслушав эту экстравагантную теорию, я удивился, но, подумав, всё же согласился, и в дальнейшем убедился своими глазами, что Сергей Соловьёв „принцип чересполосицы“ выдерживает неуклонно.

Единственное исключение из правила – сбой на «Станционном смотрителе», хорошем фильме, после которого последовал ещё более хороший фильм «Сто дней после детства». Не буду приводить здесь всю фильмографию Соловьёва, но каждый может сам убедиться в ловкости Соловьёва, раскачивающегося на манер «ваньки-встаньки». Правда, по линии чересполосицы «Анна Каренина» должна быть хорошим фильмом, и это странно. Мне трудно, практически невозможно, представить хороший российский фильм по этому роману, а фильм Соловьёва я не видел.

Но я хотел не об «Анне Карениной» порассуждать, а почти забытом и как-то очень криво оценённом (вернее, вообще неоценённом) фильме Соловьёва «Избранные». Подзаголовок гласит: «Две любовные истории, приключившиеся с германским бароном Б.К., некогда вынужденным эмигрировать в Южную Америку». Это была копродукция, причём с капиталистической страной, то есть, вещь, по советским меркам, вообще исключительная, доступная только для небожителей, для тех, кто ездил апрель встречать в Париж, а раннюю осень – в Лондон. Это было недоступно даже насквозь продавшимся Советской Власти. Для того, чтобы получить копродукцию в капстране, надо было быть не «продавшимся», не «попутчиком», а Советской Властью, как таковой. Вот каким был наш Сергей Соловьёв, режиссёр которого я высоко ценю, несмотря на то, что 50% им снятого – просто фигня.

Да... а что же «Избранные»? Ну, это роман, написанный бывшим президентом Колумбии, Альфонсо Лопес Микельсеном, соседом Габриэля Гарсиа Маркеса, и вообще интересным человеком. Роман, кстати, издавался на русском, весьма изящный томик в зелёной суперобложке, а постановку фильма контролировала колумбийская наркомафия, поставившая только одно условие – в одной из главных ролей должна блеснуть местная звезда Ампаро Грисалес. Очень талантливая черноокая красавица, с тринадцати лет снимавшаяся в кино. Работа над фильмом шла в начале 80-х, вышел он на советские экраны в 1982 и был встречен недоумённым молчанием. То есть, положенные по статусу статьи в «Искусстве кино» были, но «Советский экран» ограничился допремьерным двустраничным разворотом. Недоумение продвинутых зрителей граничило с раздражением, потому что было непонятно, как реагировать на рассказанную историю.
Сюжет таков: глубоко, до истерики, до сердечных спазм ненавидящий нацистов барон Б.К. в 1944 году получает возможность наконец-то эмигрировать из Германии, но сначала должен, естественно, подписать бумажки о сотрудничестве. Бумажки он подписывает, само собой, сотрудничать не собираясь, уезжает в Колумбию к брату, входит в круг богатейших людей западного полушария нашей планеты, влюбляется, встревает в финансовые авантюры и... катится под гору, предавая всех и вся, под финал получая пулю в лоб. Фабульные хитросплетения раскрывать не хочу, если кто заинтересуется, сам получит удовольствие, но суть в том, что это был абсолютно современнный фильм, идеально вписывавшися в тогдашний международный кинопейзаж.

Не знаю, сознательно или нет, но Соловьёв ориентировался на позднего Фассбиндера. «Избранные», собственно говоря, единственный советский «фассбиндеровский» фильм, вполне достойный стоять рядом с «Лили Марлен», «Замужеством Марии Браун» и «Тоской Вероники Фосс». Павел Лебешев стилизовал изображение под работы Ксавера Шварценбергера, а Исаак Шварц всегда был где-то рядом с Пеером Рабеном, так что стилизация стилизации (ибо фильмы позднего Фассбиндера стилизовали киноклассику) смотрелась отменно. И сама история барона Б.К. могла бы впечатлить РВФ, всегда интересовавшегося патологией предательства, и все актёры сыграли превосходно, от неистощимого Леонида Филатова до мимолётных эпизодников.

Но бесподобно чудесен, конечно же, Александр Пороховщиков, человек из гестапо, старый друг барона Б.К., фигура невероятной глубины и прекрасности. Фильм «Избранные» вообще стоит смотреть, но особенно он заслуживает просмотра благодаря сцене разговора Б.К. с Линдингом, где вербовка поднимается до уровня высокой поэзии.

Но как следовало оценивать героя Филатова, этого барона Б.К.? Он мил, чувствителен, интеллигентен, глубоко порядочен – и загнан в угол. Ему пришлось предавать, продавать и подыскивать оправдания своим предательствам. И эти оправдания звучали так убедительно, так искренне! Это был герой Чехова в новых обстоятельствах, милый, чистосердечный интеллигент, заброшенный в середину ХХ века. Совершая свои гнусные, подлые поступки, Б.К. страдал, мучился, размышлял. Соловьёв показал себя мастером: вместо того, чтобы обличить своего героя, он предоставил ему все возможные оправдания. А потом пристрелил.

Не знаю, планировал ли это Соловьёв или у него ненароком получилось, но он высказал настолько серьёзные вещи, что перенести их можно было, лишь полностью проигнорировав. Б.К. был точным, злым, беспощадным и... нежным, любовным портретом среднего человека времён золотого застроя. Впрочем, после распада СССР этот портрет ничуть не потерял в актуальности, напротив, с каждым годом он становится всё точнее, адекватнее.

Амбивалентность этой красивой, изящной, легко и меланхолично рассказанной истории и сегодня смотрится вполне современно. В «Избранных», в которых пафос и ирония перетекают друг в друга, не смешиваясь, ничто не устарело, и тем более странно, что фильм Сергея Соловьёва 1982 года так и остался малоизвестным, маргинальным шедевром.