Cцена 15. В той же комнатке у Балалайкина.
Балалайкин (наглаживая свой попугайский галстук, мечтательно): Эх, где бы мыслей занять, чтобы тоже писателем стать, автором?... Я бы себе имя придумал… Красивое! Благородное! Чтобы звучало звонко! Анатоль Бездумный, а? Очень даже неплохо. Я бы свой портрет в галстуке и на титуле, и на обложке поставил, а кругом золотом лавры, розы, а наверху, как у Михалкова, - корона со страусовыми перьями! Красотища! Анатоль Бездумный – большими золотыми буквами. И портретов, портретов побольше. В цвете, чтобы галстук был виден. Ах, не забыть бы - надо галстук мой протереть какой чистой тряпицей, а то запылился поди от крематориев и прочих сегодняшних походов. Да и Рабочекрестьянов, гад сибирский, плювался в мою сторону…
(Возится с галстуком).
… Теперь спать пойду, не забыть бы завтра папке с утра звякнуть насчет денег – получил ли он от РАО, чтоб поскорей выслал. (Задумывается): Может, Фурмангда попросить, чтоб сгонял туда-сюда, он ведь все равно от РАО и судебных приставов бегает… Хотя нет, ему денег не доверишь – та еще сосиска. Честного человека Сосиской не назовут... Furfuremcognoscit, lupuslupum… Украдёт, точно украдёт. Как он авторские деньги без зазрения совести воровал на каждом концерте… Нет, пожалуй, почтовым переводом будет понадёжнее.
(Зевая): Деньги первым делом, а потом надо будет потрындеть с издательницей, Иссурской, насчет идейки по лицензиям без договоров.
(Укладывается спать).
(никто еще не проголосовал)
Loading...
Not logged in