Замечательный во всех отношениях фильм; 10 из 10 – моя оценка. И в художественном отношении, и как социальная критика, и с психологической точки зрения – все супер (на мой субъективный взгляд).
Фильм непростой, неоднозначный, многослойный и его нужно смотреть очень внимательно – там много всяких деталей, которые интересно связывать друг с другом (после первого просмотра я понял, что нужно не пожалеть 2 с половиной часа и посмотреть еще раз).
Вот, коротко, основные темы (слои), которые я выделил бы из ткани фильма (развернуто лучше читать, если фильм уже просмотрен): глубокая и нарастающая патология отношений, с полным пониманием нелинейного характера человеческой коммуникации, переплетенная с социальной патологией (власть СМИ и общество спектакля, медиатизированная реальность и прецессия моделей, плюс влияние все-таки базиса – экономических проблем…)
- Патология отношений (коммуникации) – все показано превосходно; нет одного «виновного», архиважно – мы видим циркулярность отношений, их нелинейный характер, герои живут в самой настоящей безумной вселенной Атрея (еще раз спасибо Бейтсону за метафору). Тотальная фальшь, обман и самообман, отчуждение, тот же даблбайнд, паранойя, психопатия и пр. – все это там есть, во всей своей красе. Воспроизведение Эми безумных представлений о «сущности» брака и об отношениях мужчины и женщины в конце фильма – один из важных моментов. В конечном счете, у нее речь шла о жестко конкурентных отношениях, о борьбе за власть (мнение убийцы-психопата, будущей «образцовой матери»).
Более чем ясно демонстрируется деструктивность ситуации, когда жизнь другого человека становится чьи-то ПРОЕКТОМ, а особенно – КОММЕРЧЕСКИМ ПРОЕКТОМ. Это к истории Эми, начиная с ее детства; ну и далее вполне закономерным выглядит ее навязчивое желание делать другие жизни своим проектом (самовоспроизводящиеся паттерны).
- Срез современной американской (капиталистической) жизни. Оба героя – занимаются практически ничем. Так сказать, писатели. Ник, например, что-то там пишет для мужского журнала, но сразу подчеркивается, что все это из области симулякров (дым без огня, хуже мыльного пузыря). Иными словами, мы видим пример вовлеченности в воспроизводительный труд, смысл которого не в производстве чего-либо, а в воспроизводстве системы труда как системы социального контроля (чтобы каждый был приставлен хоть к какому-то «рабочему» месту, был вовлечен в соответствующие процессы, а не думал о всяких «ненужных» вещах).
- Из героев вытравливается способность к спонтанной реакции, которая часто может быть ключом к пониманию той или иной ситуации, ее фальшивости, патологичности или деструктивности. Так, во время кульминационной сцены по лицу Эми быстро пробегает гримаса то ли отвращения, то ли ужаса, но все очень быстро возвращается к прежней маски. Вообще, герои жестко приписаны к свои ролям в играх (в паттернах), в которые когда-то они начали бессознательно играть. О выходе из них, о метакоммуникации и изменении отношений речи не идет.
- Тема жизни другого человека как чьего-либо проекта тесно пересекается с темой прецессии моделей (это к Жану Бодрийяру). Чувств нет, в сердце реальности – искусственность. Жизнь двоих людей в конце концов превращается в телешоу, то есть в коммерческий проект. И это выглядит чуть ли ни как единственная возможность выжить (?) в этом безумном мире (шизо-мире).
Все действительно можно понять именно так: существует только медиатизированная реальность, а «реальные» факты более не обладают собственной траекторией, они рождаются на пересечении моделей (моделей реальности). «Реальное» становится полностью операциональным, оно есть синтетический продукт комбинаторных моделей. Знаки и образы реальности скрывают лишь то, что реального просто нет, а не какую-то тайну, обман или истину.
Да кто такие этот Ник, эта Эми? Есть ли они вообще, реальны ли они? Или мы наблюдаем лишь какие-то патогенные паттерны, невротические игры, медиатизированную реальность и ее модели? Что же, наконец, исчезло? А вопрос «что же мы сделали со своим браком» выглядит как обращенный к глухой стене. Кровь можно просто взять и смыть, причем сделав это эффектно, вчера можно было сделать целью жизни подвести мужа под смертный приговор, сегодня – предлагать ему сделать ребенка и счастливую семейную жизнь, звезды телеведущие легко превращают тебя из монстра в героя, мило и участливо улыбаясь… Какая еще реальность?
Всему этому сопутствует пустота. На улицах, в многочисленных комнатах большого дома для двоих, в сфере интересов. Попытка исчезновения служит попыткой напомнить себе, что ты еще есть.
Здесь и ирония над невротическим потребительством.
Богатство явно связывается с психопатологией (тут и старая любовь Эми).
Есть также противопоставление Нью-Йорка, как «центра мира» (и места, где сосредотачивается патология), и «отсталой» провинции.
Над образами «счастливой семьи», «многодетной семьи» Финчер просто издевается. И, естественно, над тем, как это все выглядит в СМИ и по ТВ. Кто становится героями Америки?
Финчеровское издевательство над СМИ и ТВ вполне сравнимо с тем, что мы видели в стоуновских «Прирожденных убийцах».
Сатира над культом «успешности».
…Участники любых отношений всегда обусловливают поведение друг друга, линейные однонаправленные влияния – это иллюзия. Неудивительно, что Ник принимает решение остаться, прикрываясь тем, что у них должен появиться ребенок (даже если непонятно откуда он взялся) – здесь высмеивается жест «сохранить брак ради ребенка».
У них вырастет настоящий серийный убийца. Или похуже. Но это уже другая история, для фильма, например, о том, кто подтолкнет мир к катастрофе.
http://al-ven.livejournal.com/507352.html
Not logged in